На вопрос «ну что, все совсем плохо?» отвечу: нет, не совсем. Хотя надо признать, что 2013 г. был хуже, чем 2012 г., покупатели с меньшей охотой тратили деньги на ИТ-товары (особенно во второй половине года). Но этому есть объяснение. Во-первых, людей, у которых уже есть что-то компьютерное, стало больше: за последние пять лет (с 2008 г.) рынок заметно вырос. Многие из тех, кто раньше не мог себе позволить компьютер, наконец-то его купили. Ну а если купили, значит, вряд ли будут менять в ближайшем будущем.
Во-вторых, в 2012 г. доходы росли, цены падали, появились дешевые компьютеры, и показать в 2013 г. высокую динамику на фоне итогов года предшествующего было довольно проблематично. И как следствие, по большинству позиций рынок не только не вырос, но и упал, а по некоторым «откатился» до показателей... 2010 г.
Но помимо экономических причин есть и технологические: в 2013 ушли нетбуки. А ведь это было компромиссное решение: плохонький компьютер, зато дешевый. Весь год они уходили и к концу ушли окончательно. Следствием этого стало сокращение компьютерного рынка, несмотря на то, что остальные сегменты в первом квартале 2013 г. росли*. Это в очередной раз подтверждает, что мы работаем на большом и весьма чувствительном к цене рынке: как только пропали дешевые компьютеры, спрос сразу упал. Почему? Потому что все мы до недавнего времени знали (и производители эту уверенность поддерживали), что хороший домашний компьютер стоит не менее 1 тыс. долл. Менялась мода, технологии, а он все равно стоил не менее 1 тыс. долл. И вдруг оказалось, что цена на хорошую систему может быть в два раза ниже. Такое открытие тут же «подняло» рынок. При этом дорогих устройств продаваться меньше не стало. Но на дешевые модели спрос гораздо выше, чем на «топовые». В результате как только появляется предложение в низшей ценовой категории, рынок тут же растет. Предложение исчезает — мы видим падение, да такое, что в 2013 г. розница осталась без новогодних распродаж. При этом те вендоры и ритейлеры, кто среагировал и сумел подготовить предложение (пусть не такое дешевое, как нетбуки, а чуть подороже), договориться с поставщиками, завезти модели под ожидания покупателей, нарастили свою долю. Конечно, и у них не все было хорошо, но их падение (по сравнению с показателями 2012 г.) было значительно меньше, чем в среднем по рынку. Итоговые показатели бизнеса ритейла в 2013 г. во многом зависели от ассортиментной и ценовой политики в IV квартале.
Сегмент настольных компьютеров в 2013 г. сократился (по сравнению с показателями 2012 г.) примерно на 20% (в штуках). Настольные ПК все больше уходят в корпоратив. Бизнес не хочет «переучиваться» и переходить с десктопов на ноутбуки. Последние, в принципе, не нужны тем сотрудникам, которые сидят на своих рабочих местах. Да и большой экономии рабочего пространства они не приносят. А вот если всем работникам, для кого мобильность не принципиальна, вместо ноутбуков взять десктопы (и не ведущих мировых брендов, а хорошей локальной сборки), то экономия будет гораздо заметнее. Тем более сегодня на этом рынке нет недостатка в предложениях: здесь успешно работают и крупнейшие российские компании, и их коллеги в регионах.
Прошлый год был отмечен тем, что на рынке не появилось ничего принципиально нового в плане технологий. На что должен был «кидаться» покупатель? На ультратонкий ноутбук, который стоит не менее 30 тыс. руб.? Те, кого такая цена не пугает, купили примерно половину запасов этого рынка. Остальные устройства «ушли» летом, когда надо было распродать запасы, и появились ультратонкие ноутбуки за 15 тыс. руб. Их просто «смели», этот сегмент сразу вырос именно настолько, сколько этих устройств было на складах. Но речь идет о росте именно в штучном выражении. Прибавка в деньгах была значительно меньше, сейчас это основная проблема. Люди хотят дешевые ИТ, а производители все еще мечтают вернуть «золотое» время, когда ИТ-устройства были дороги, но их хорошо покупали. Но как скажется на рынке появление еще чего-то дорогого? Да никак. Купят это все те же полмиллиона человек — и все. А вот для массового потребителя пока предложений нет: никто из вендоров не хочет производить, ввозить и продавать за минимальную маржу дешевые компьютеры. При этом перед каждым производителем сейчас стоит проблема: как создать такой товар, который мы можем предложить, а другие — нет. И при этом чтобы сам выпуск можно было отдать на субконтракт, т. к. собственное производство мало у кого есть. И надо быть готовыми к тому, что несколько лет нас будет немного лихорадить, так как все будут «кидаться» на разные технологии, хвататься за продвижение разных продуктов.
Компьютер перестал быть приоритетной покупкой. Какой-никакой ПК или ноутбук есть у всех. Для выхода в Интернет подойдет и телефон, для всякой «мелочи» — планшет. Просто потому что сейчас компьютер (в широком смысле этого слова) нужен везде: посещение сайтов госслужб, поиск работы, учеба — все это требует наличие хоть какого-то компьютера. Поэтому худо-бедно он уже есть у всех.
Мы отслеживаем такой показатель, как количество устройств, приходящееся на одно домашнее хозяйство, и сейчас доли ноутбуков и настольных ПК у частных пользователей практически сравнялись. А вот сотовые телефоны остаются самыми распространенными до сих пор. Хотя смартфонов продается уже столько же, сколько и «мобильников».
Похожая ситуация и с планшетами. В 2013 г. их продали гораздо больше, чем мобильных компьютеров. Но по распространенности планшеты занимают всего лишь треть общего числа мобильных компьютеров. Эти устройства так и не смогли войти в список первоочередных покупок. Все, кто хотел, их уже купили, поиграли, и многие поняли, что это вещь, с которой непонятно что делать. В результате к концу 2013 г. рост этого сегмента в деньгах почти прекратился. И это несмотря на то что в натуральном выражении динамика была гораздо выше. Причина в том, что и здесь растут дешевые модели — все то, что стоит от 3 тыс. руб.
Таким образом, как я уже говорил выше, в 2013 г. технологически ничего не поменялось. Как следствие, у людей не было необходимости менять компьютер двух-трехлетней давности на что-то другое, нет побуждающего мотива. Купить мультиварку мотив есть: «Купи — и сэкономь два часа в день!». Естественно, что этот рынок растет. А вот на ИТ-пространстве замедлился цикл замены техники. И очередной рост мы увидим либо когда появится что-то действительно революционно новое, либо когда придет срок избавляться от устаревшего оборудования.
Но были и такие сегменты, которые по итогам 2013 г. оказались «в плюсе». И в первую очередь это аксессуары, например дорогие «мышки». Растет рынок хранения данных, особенно внешние диски. Объемы скачанных и записанных фильмов, музыки, фотографий, а также других видов информации растут катастрофически. И все это надо где-то хранить. И хотя еще не все умеют подключать внешний диск к планшету, о том, что покупка кабеля решает многие проблемы, уже знают многие.
Пока еще растут продажи и сетевого оборудования. Но и в этом сегменте заметно замедление темпов роста: рынок близок к насыщению (кому и что продавать, когда в каждой квартире уже стоит по роутеру?), и очередной «всплеск» можно ожидать тогда, когда поменяются стандарты связи.
Надо понимать, что наступает время, когда многие сегменты ИТ-рынка переходят в стабильное состояние, когда у потребителей уже «все есть» и продажи происходят в рамках «технологических замен». У разного оборудования разные сроки «износа», но в любом случае это несколько лет. Соответственно каждый год в плановом режиме будет обновляться 1/3, 1/4, 1/5 часть установленной базы тех или иных устройств. И это нормально. Рано или поздно к этому приходят все рынки. Кстати, сейчас все не так плохо, как могло бы быть. Современные продажи опираются в том числе и на тех людей, которые раньше не могли позволить себе что-то купить. У них просто не было на это денег. Вот их покупки сейчас и поддерживают наш рынок. Но это консервативные покупатели, и чтобы им продать еще что-то новое, их надо долго уговаривать.
Конечно, нельзя утверждать, что в 2013 г. совсем не было новинок. Производители предложили заменить нетбуки ультрабуками. На рынке до сих пор сохраняется потребность в маленьком и легком компьютере весом не более 1,2 кг. Возможно, просто в мобильном терминале для подключения. Но и здесь пока что все не слава Богу.
Завезли в Россию хромбуки, а что с ними делать — не объяснили. Модели, которые сделаны на ARM-овском процессоре, пока еще слабоваты для офисных приложений, а на десктопном — и энергии едят больше, и тяжелее. Кроме того, и те и другие практически неработоспособны без доступа к сети, т. е. они не смогут стать заменой простому ноутбуку, например для путешественников: в самолете это устройство можно даже не открывать. Все операции, кроме файлового менеджера и, может быть, плеера, откладываются на «потом». Может быть там, где в каждом самолете есть wi-fi, это и смотрится по-другому, но у нас пока не применимо.
Похожая ситуация и с ультрабуками. Если модель чуть помощнее, то получается уже тяжелой, если легкая, тонкая и полноценная в работе — начинает греться. Все попытки решить эту проблему пока приводят к падению производительности. А в качестве альтернативы — переход на Android, а здесь свои проблемы. В итоге получается, что пока эта ниша есть и спрос на легкие мобильные модели не удовлетворен, то это одна из тех вещей, которые ждет рынок. Как только производители предложат рынку нечто интересное (и по функционалу, и по цене), сразу же активизируются и продажи. Потому что мобильные устройства за 30–50 тыс. руб. это, конечно, хорошо, но большинству людей надо что-то раза в 2–2,5 дешевле.
В дополнение темы «интересно, но не востребовано» надо сказать о технологии Touchscreen (сенсорных экранов) для ноутбуков. Доля компьютеров, оснащенных этой технологией, в 2013 г. достигла 5% и остановилась. Из них половина — это 15- и 17-дюймовые устройства, то есть такие, в которых Touchscreen, в общем-то, мобильности не добавляет, зато есть возможность «ткнуть пальцем». Какой смысл в этой технологии, если ноутбук используется как «настольный» аппарат? Ответ простой — в этих моделях наличие Touchscreen не так сильно влияет на цену, как в мобильных устройствах. Действительно мобильных решений с Touchscreen продается пока еще мало. Хотя предполагалось, что Windows 8 станет стимулом для покупки такого рода устройств. В России эти прогнозы не оправдались. Рынок эту технологию воспринял не так однозначно, как хотелось бы вендорам. И в очередной раз качнулся совсем в другую сторону — в сторону меньшей цены. Поэтому для некоторых моделей добавление Touchscreen нанесло серьезный удар по продажам: пользы никакой, а лишние деньги платить приходится.
Вообще, производители вновь стали задумываться над сокращением себестоимости своих устройств. Так все реже и реже в мобильных моделях (12–14 дюйм) устанавливают оптические драйверы, а в ультратонкие их не ставят в принципе. Кроме того, в последних нельзя увеличить память. Следующий этап — распайка процессора. Компьютер становится устройством, которое покупается таким, какое оно есть: возможности что-то изменить или улучшить нет. Как стиральная машина, которую никому и в голову не придет «апгрейдить». В производстве это дает экономию несколько долларов на одном устройстве. А когда эта стоимость «дорастает» до цены ритейла, получается существенная «скидка» — ведь в России и 1 тыс. руб. делает рынок.
На рынке смартфонов сталкиваются две противоречивые тенденции. С одной стороны, мы хотим по смартфону разговаривать, а значит, должно быть удобно взять его в руку и приложить к уху. С другой стороны, мы хотим на него смотреть, касаться пальцем. А значит, у него должен быть большой экран. В результате на рынке появляются «лопаты», которые к уху прикладывать неудобно — не только физически, но и просто перед окружающими: «что ж ты телевизор к уху-то тянешь».
Не первый год мы уже говорим о падении продаж на принтерном рынке: люди перешли на выкладывание фотографий в сеть, вместо того чтобы хранить их в альбомах. И это серьезно подкосило данный сегмент. При этом мы начали отслеживать такое продуктовое направление, как 3D-печать. Но там пока считать нечего. Самое главное, что никто еще не понимает, а зачем вообще нужна 3D-печать. Для чего простой принтер — понимают все, а вот 3D-аппарат... Ну что на нем можно напечатать? Ложку? Чашку? Нет. Зайчика? Можно. Ну напечатали. А что дальше? Можно делать разные модели? А зачем мне это? Я не дизайнер. Использовать эти устройства для детского творчества... Но мне кажется, что пользы будет больше, если детям по коробке пластилина выдать или ящик «Лего» — в школах как раз так и сделали.
И проблема не в том, как что-то напечатать. Технология уже есть, работает. Проблема в том, что у нас пока нет того самого, что надо печатать, что разместить в пространстве. Нет контента, нет моделей. На самом деле, люди вообще научились много чего делать, и остается только небольшой шажок для того, чтобы все это начать использовать. Пока, увы, нет чего-то не просто суперинтересного, а доведенного до конца: большинство производителей пока не могут определиться, в каком направлении двигаться. Многое из того, что делается, пока находится на уровне «инициативы». Что дальше? Дальше будет очень интересно, хотя сейчас это кажется каким-то сплошным футуризмом. Пока еще слишком много проблем: вроде и наметки есть, и образцы, и прототипы, но как все это заставить работать, превратить все это в очередной нужный каждому «сотовый телефон», который работает и не требует подзарядки каждые полчаса, и чтобы качество было приемлемым?
Возьмем модную тенденцию «интернет-вещи». Конечно, их производят, мы готовимся их «потреблять», но пока они не стали мейнстримом. Интернет-вещи — это, во-первых, хорошо работающая сеть; во-вторых, это все-таки повышение цены на обычные бытовые приборы; и в-третьих, они станут популярными только тогда, когда у людей возникнет потребность в них. А сколько у нас в доме вещей, с которыми хотелось бы общаться, да еще через компьютерный интерфейс? Ну вот о чем говорить с холодильником? Был вариант — установить контакт с телевизором посредством медиа-плееров. Но ведь и они не стали «гвоздем продаж», потому что все-таки сложные. А массовый потребитель не любит сложностей — надо думать, разбираться. Все эти гаджеты станут востребованы, когда станут простыми, когда сами будут подключаться к домашней сети, та сможет их распознавать при включении в розетку. Тогда и ИТ-туфли можно выпускать. А что? Это же здорово, когда компьютер сообщает, что надо набойки поменять.
Немного другая ситуация в сегменте «гаджеты для автомобиля». Там идет своя борьба: производители машин хотят все делать сами и встраивать все системы на стадии производства. Вплоть до установки восьмиуровневого джойстика для управления автомобильным компьютером. А производители гаджетов, естественно, хотят продавать свои устройства. В результате начинается борьба за место перед глазами водителя. Как итог: в нашей стране хорошо продаются навигаторы, регистраторы, камеры в машину. На Западе удивляются: почему это у русских на каждое происшествие на дороге есть как минимум пять видеозаписей? Ну, мы-то знаем почему. И благодаря этому у нас такие веселые, растущие рынки. Правда, они все-таки маленькие, живут самостоятельной жизнью и плохо интегрируются с основным ИТ-рынком. Как ни крути, компьютер все равно остается главным устройством для коммуникации. Ведь если дома компьютера нет, максимум что можно сделать: выложить фотографии своего обеда в Instagram, написать в Твиттер или что-то посмотреть. Но более сложные задачи без компьютера решить уже проблематично. Пока что ни одно другое устройство не стало таким же удобным, как компьютер. Поэтому до сих пор центром всего ИТ-рынка остается именно это устройство.
Многие ждут появления «голосового управления». Возможно, это позволит упростить наше общение с предметами. Но пока есть только одна прилично работающая система. И та не понимает русского языка. Ну не будет же наш пользователь только ради этого английский учить. Кроме того, «голос» можно будет установить только в домашних устройствах, т. е. там, где общение происходит «один-на-один».
Интересные наработки появляются в таких сегментах, как виртуальные клавиатуры, «компаньоны» в форме часов. В будущем это может стать «магистральным» направлением развития рынка. Но мне кажется, что самое интересное — «электронные очки»: они и позволяют смотреть на достаточно большой экран, и предоставляют возможность разговаривать, и самое главное, показывают дополненную реальность — постоянно перед глазами (а точнее, на краю поля зрения) будут находиться какие-то полезные сведения (часы, навигация и т. д.), как в компьютерной игре. Но пока все это также находится в стадии разработок. Реально работоспособных моделей на рынке нет. Да и проблема с аккумуляторами не решена. И пока вендоры бьются над тем, как все это довести до ума, чтобы это стало действительно удобно и популярно, ученые придумывают методику вживления чипа в человеческое тело, они уже расшифровали, как передается информация через зрительный нерв. Так что у невидящих появляется шанс восстановить зрение даже при отсутствии глаза: на зрительный нерв «посадят» чип, на который будет подаваться картинка с видеокамеры... Но когда это станет реальностью? Лет через 10, 20? Может, даже больше.
