«...но кто на этой земле знает, что есть добро и зло?»

(Абдулла, к/ф «Белое солнце пустыни»)

Порой смотришь на действия отдельных государственных органов нашей страны и вспоминаешь именно эту фразу из любимого фильма. А еще думаешь о том, что вот уж действительно «... хотели как лучше, а получилось как всегда» и о том, что «нам не дано предугадать, как наше слово отзовется...» и, конечно же, о том, что испокон веков «благими намерениями выложена дорога в ад...».

«Слышь, Абдулла! Не много ли товару взял? И всё, поди, без пошлины».

(Верещагин, к/ф «Белое солнце пустыни»)

Итак, о чем же идет речь? В феврале 2016 г. руководитель Федеральной таможенной службы РФ (ФТС) Андрей Бельянинов подписал приказ № 280 "О повышении эффективности контроля таможенной стоимости в рамках применения системы управления рисками«[1].

Причина появления данного документа, по мнению Николая Комлева, исполнительного директора АПКИТ, одного из участников круглого стола, организованного редакцией CRN/RE, ясна и понятна: «Бюджету не хватает денег, поэтому всем ведомствам, которые могут как-то пополнить закрома Родины, поступила установка „работать лучше, собирать больше“. В ситуации с импортом товара собрать „больше“ можно прежде всего с тех, кто что-то легально везёт — так как они на виду и все равно заинтересованы в том, чтобы этот товар был „впущен“ в страну. В результате, у ФТС появляется повод „предложить“ игрокам рынка поделиться дополнительными деньгами с государством, либо (хотя бы на какое-то время) заморозить эти деньги у себя».

При этом никто даже не ставит под сомнение то, что цели, которые преследовал данный документ, были исключительно благими. Ведь, по задумке главы ведомства, повышение эффективности таможенного контроля в части принятия решений по таможенной стоимости ввозимых товаров должно было происходить за счёт «обеспечения единообразного подхода при осуществлении таможенного контроля». Правда, по сути в данном приказе в очередной раз «прописывается» то, о чем уже неоднократно говорилось раньше: об ответственности за применение мер по минимизации рисков в области контроля таможенной стоимости (мониторинг таможенных операций, контроль полноты и достаточности применяемых мер по минимизации рисков, недопущение формального подхода при проведении дополнительных проверок заявленных сведений о таможенной стоимости, выполнение контрольных показателей эффективности деятельности таможенных органов по контролю таможенной стоимости). Ну если для кого-то все перечисленное было раньше неочевидно, и это надо было еще раз «прописать», то в принципе в появлении данного приказа как такового нет ничего страшного.

Словом, можно было бы пройти мимо этого, на первый взгляд, формального документа со стандартным набором фраз. Более того, российские ИТ-компании, участники внешнеэкономических операций, скорее всего, с пониманием отнеслись бы к подобному напоминанию со стороны госорганов о необходимости «жить честно». Ведь в последнее время они и сами активно борются за «обеление» нашего сектора экономики. Если бы не одно «но». Формальный, на первый взгляд, перечень того, что необходимо делать, по сути кардинально меняет правила игры для всех импортеров. Судя по тем действиям, которые ФТС предприняла за прошедшие полгода, ведомство решило в принципе пресечь практику так называемых «подач ниже риска» [2]. И это решение привело к тому, что теперь практически ни один импортный товар не выпускается в свободное обращение, если его задекларированная цена оказывается «подозрительно низкой» и не соответствует таможенной системе управления рисками (СУР). Даже в случае, когда декларируемая импортером цена подтверждена полным пакетом документов...

Попытаемся разобраться, как новый официальный документ влияет на ИТ-рынок.

«— Аристарх, договорись с таможней.

...

— Абдулла, таможня даёт добро!»

(диалог Абдуллы и Аристарха, к/ф «Белое солнце пустыни»)

Судя по тому, что уже в конце февраля 2016 г. на границе РФ в массовом порядке стали задерживать для проверок и корректировок таможенной стоимости (КТС[3]) крупные партии зарубежной продукции, прежние схемы «договора» «аристархов» с таможней в одночасье перестали работать. Уже тогда экономисты прогнозировали, что все эти меры «повышения эффективности» обязательно приведут к росту потребительских цен, особенно на продукцию импортозависимых отраслей, где велика таможенная составляющая. По подсчетам специалистов, в результате этих действий стоимость таких товаров, как смартфоны, одежда, обувь, мебель, бумага, возрастет минимум на 5–7% (откуда берутся эти проценты, мы расскажем чуть позже). Но участники ИТ-рынка в феврале лишь наблюдали за ситуацией в смежных отраслях. Всю прелесть нововведений они смоги оценить в апреле, когда была проведена актуализация профилей риска по товарным группам № 84 и № 85, в которые попадает большинство ИТ-товаров. И вот тут-то все и началось. Импортеров, которые пытались и пытаются ввезти товары по реальным инвойсным ценам (заметим, подтвержденным полным пакетом документов) ниже профиля риска, стали «КТС-ить». Ведь, по мнению ФТС, подобная практика «занижения цены» используется участниками ВЭД для сокращения суммы таможенных платежей. Т.е. чиновники заведомо видят в «небольших инвойсах» злой умысел, а не умение импортеров хорошо работать и договариваться со своими поставщиками о скидках. И, в принципе, ФТС даже не волнует, что товар может везтись под конкретный заказ, когда поставщик был вынужден пойти на такие ценовые уступки, что остался без маржи (если не в минусе). А тут еще таможня, видя несоответствие цены профилям риска, начинает трясти импортёра — требовать дополнительные документы, экспортные декларации, запрашивать стоимость фрахта, направлять запросы производителям, а вдобавок еще берёт обеспечение[4], в результате чего деньги импортеров «зависают».

При этом, как отмечает Дмитрий Иванников, генеральный директор компании Treolan, честные импортеры, которые в настоящее время на ИТ-рынке составляют абсолютное большинство (в том числе и благодаря усилиям ИТ-сообщества по обелению этого сегмента экономики), разумеется действуют в соответствии с правилами игры и выплачивают НДС уже в соответствии со скорректированной таможенной стоимостью. Но одновременно запускается не простая и долгая процедура подтверждения первоначально заявленной цены товара: «Именно потому, что мы честные и изначально предоставляем в таможенные органы правдивую информацию, в итоге всех этих разбирательств правда оказывается на нашей стороне. В результате чего деньги, оставленные под обеспечение, нам все равно вернут, может быть через судебный процесс. И это, конечно, хорошо. Но, к сожалению, в ходе всех этих разбирательств возрастает нагрузка на сами государственные органы (так как им приходится тратить большие средства на проверку предоставленных документов, на административные действия, на участие в судебных процессах). В результате очевидно, что государство оказывается не то что не в выигрыше, а в огромном проигрыше: замороженные таможней деньги в итоге придется вернуть честным игрокам рынка и возместить судебные расходы импортёров, ничего не добавляя в доходы государства. Одновременно с этим в экономике страны замораживаются и выходят из оборота значительные средства. Естественно, ухудшается экономическое положение импортеров, которые попадают под действие этого приказа. А это означает, что они будут платить меньше налогов, т.к. у них снизится прибыль или вообще появятся убытки, что также вновь ударит по государству».

Еще одним очевидным итогом происходящего станет рост цен, о котором уже говорилось выше. Не только таможня, но и все импортеры несут дополнительные расходы: по каждой таможенной декларации, а их в грузовике может быть «много», необходимо собрать и предоставить большой пакет документации, которую необходимо запрашивать дополнительно у вендоров. А это означает дополнительные расходы: на нотариальные переводы документов, на их пересылку, в конце концов, на бумагу, на которой они печатаются.

И только это, по мнению участников круглого стола, повышает затраты на таможенное оформление грузов сразу на несколько процентов. «А учитывая, что большинство дистрибьюторов работают с маржей в единицы процентов, списать эти расходы за счет сокращения маржи уже не получится, — отмечает Дмитрий Иванников. — Поэтому все эти расходы мы будем вынуждены переложить на конечных пользователей».

Кроме того, как замечает Олег Колесов, исполнительный директор компании MICS, необходимо учитывать и те затраты, которые импортеры несут в случае, когда денежные средства отвлекаются из бизнеса компании: «Сначала мы вынуждены заплатить обеспечение, которое „лежит на таможне“ один-два месяца, пока они разбираются, почему наша цена ниже, чем написано у них. Потом, если они выносят решение не в нашу пользу, то отправляют нас разбираться с этой ситуацией в суд. Процесс может затянуться еще месяцев на шесть-семь. И когда эти деньги все-таки возвращаются в оборот компании, затраты на то, что они были отвлечены из оборота, ложатся не на таможню, а на нас. Конечно, потом можно выставить таможне требования хотя бы по ставке рефинансирования, но, вот вопрос, компенсируют ли они эти затраты».

А Марина Никитина, координатор Комиссии АПКИТ по импорту и дистрибуции, приводит следующий пример удорожания процесса растаможки товара: «В ряде случаев импортер имеет право предоставить обеспечение не в виде живых денежных средств, а в виде банковской гарантии. А ее выпуск стоит денег. И если саму банковскую гарантию компания по итогам проверок может получить назад, то деньги на ее выпуск никакая таможня не вернет».

Продолжая тему, Юрий Родный, генеральный директор компании diHouse, приводит следующие расчеты: «В среднем разница между ценами по инвойсам и ценами, по которым нам предлагают таможить, — около 10%. Это означает, что при выполнении условий ФТС у нас забирают примерно 10% оборота. Во-первых, ни у кого из дистрибьюторов нет такой наценки. А это означает, что нас толкают к тому, что мы должны будем идти в налоговую и возмещать НДС. Что, как вы понимаете, приведет этот орган в полный восторг. А вторая вещь, о которой мы должны помнить, это то, что на финансировании мы теряем около 0,4% (при условии, что деньги возвращаются к нам в течение квартала). Таким образом, налог на прибыль уменьшается. Кроме того, простая арифметика показывает, что в ситуации, когда около 50% товара, ввозимого нами, будет попадать под действие этого приказа, дистрибьюторы только для того, чтобы иметь возможность выпускать свой товар под обеспечение, должны наращивать оборотный капитал на 5%. Встает резонный вопрос: где брать эти средства? В банках? Заметим, что их ставки кредитования без НДС, а это означает прямые убытки, снижение налога на прибыль (с точки зрения ФНС). И уменьшение выплат НДС. В результате по нашим расчетам получается, что общие сборы таможни и налога на прибыль в результате принятия этого приказа получаются меньше, чем до его появления».

«— Тебя как, сразу кончить, или желаешь помучиться?

...

— Лучше, конечно, помучиться. ... Мертвому, конечно, спокойней, да уж больно скучно».

(диалог Семёна и товарища Сухова, к/ф «Белое солнце пустыни»)

Участники круглого стола отмечают, что бороться за правду необходимо при каждой, даже мало-мальской поставке. Даже за «мелочевку», за одну единственную запчасть, которая, по мнению таможни, стоит не 200, а 300 долл.

«Импортер вынужден проходить все круги ада ради несчастных 20 долл., которые таможня пытается дополнительно взять с него в виде НДС, — комментирует Дмитрий Иванников. — И для того, чтобы ему вернули 20 долл., он должен потратить несколько сот, а иногда и несколько тысяч долларов, чтобы довести ситуацию до логического конца. Если же он остановится где-то на середине и не пройдет всю процедуру, то будет создан прецедент таможенного нарушения. И компанию, которая согласилась на корректировку таможенной стоимости, та же самая таможня перестанет считаться чистой и белой».

Вот так и получается, что нынешняя ситуация с КТС порождает большую нервозность, ведет к потерям для участников рынка, и, самое главное, государству не приносит ничего, кроме новых расходов. Кроме того, участники нашего круглого стола уверены, что упомянутый выше приказ никоим образом не работает против потенциальных нарушителей таможенного режима, которые как ввозили, так и продолжают делать это по-чёрному.

«И государство, и ИТ-сообщество потратили много времени и сил для того, чтобы обелить рынок высокотехнологичного оборудования в России, — замечает Алексей Калинин, президент компании OCS Distribution. — И сейчас уже все признают, что он стал таковым более, чем на 90%. Иными словами, более 90% ИТ-товаров приходят в Россию без занижения или завышения стоимости[5]. Но между „черным“ и „белым“ всегда есть колеблющиеся, которые пока не решили, на чью сторону встать. Так вот, нынешние действия ФТС приводят к тому, что мы теряем эти колеблющиеся компании. Злостных нарушителей эти меры не остановят, они как „контрабасили“, так и будут „контрабасить“. А вот наши не определившиеся коллеги, глядя на все, что происходит, понимают, что в настоящий момент им проще ввезти товар по старинке, по профилям риска. В этом случае их хотя бы не „откатеэсят“. Даже в ситуации, когда цена по профилям риска оказывается выше заявленной в инвойсе, эти компании оказываются в плюсе, так как не теряют деньги на „заморозке“ и не несут всех дополнительных трат, о которых говорилось выше. Они же прекрасно видят, как от этого приказа пострадали добросовестные импортеры».

В еще большей выгоде оказываются компании, которым удается провозить товар по профилям риска и при этом ниже стоимости, указанной в инвойсе производителя. Оказывается, что такое тоже возможно.

«Занижая цены, они стараются не выйти за нижнюю границу профиля риска, — делится информацией Марина Никитина. — Например, различные модели процессоров (для ноутбуков, компьютеров, серверов) собраны в одном профиле риска, при том, что их стоимость может отличаться в разы. Поэтому вместо того, чтобы задекларировать реальную таможенную стоимость дорогой модели, „серые“ импортеры таможат эти товары как самые дешевые в этом профиле риска. И сейчас трудности с обелением ввоза у нас возникают именно в тех сегментах рынка, где есть возможность подобных „интерпретаций“: комплектующие, диски, флеш-память и аксессуары. Суммарно эти сегменты занимают около 15% всего российского ИТ-рынка. И основная проблема состоит не в том, что нишевые компании, работающие только в указанных сегментах, будут возить товар „в серую“. Дай Бог им здоровья, в нынешней-то ситуации. Реальные проблемы возникают, когда речь заходит о широкопрофильном дистрибьюторе, у которого весь основной бизнес уже давно стал „белым“, но есть еще „комплектующая“ составляющая. И в этом случае либо компания, продолжая обелять бизнес, перестает быть конкурентоспособной в данном сегменте рынка, либо весь ее бизнес рано или поздно может вновь уйти в „серую“ зону. Ну и зачем, скажите, столько усилий было потрачено на обеление рынка?».

Подводя некий итог вышесказанного, Николай Комлев отмечает: «И все это при том, что мы, например, можем привести конкретные результаты деятельности по обелению ИТ-рынка. Есть официальные данные, которые показывают, что благодаря слаженным действиям ФНС, ФТС и отраслевого объединения АПКИТ налоговые поступления в казну с нашего сегмента рынка увеличились в прошлом году в несколько раз. А после приказа № 280 такого роста собираемости налогов уже не будет. Нельзя будет сказать, что подписали приказ, и собираемость повысилась. А значит, мера неэффективна, и с ее помощью нельзя достичь результатов, которые потом можно предъявить. Хотя, возможно, на короткий период собираемость и увеличится, но потом она так же и упадет»«.

При этом игроки рынка удивляются, что ФТС, желая улучшить показатели «собираемости», не учитывает, что объем «облагаемого» рынка в последние годы сильно сократился. А ведь падение ИТ-рынка было одним из самых глубоких в российской экономике: в 2015 г. 40% в долларовом выражении; в натуральном выражении импорт ИТ-продукции также сократился.

«Возможно, об этом падении забывают просто потому, что в прошлом году (благодаря процессам обеления рынка) ведомствам удалось получить больше денег, чем в предыдущие отчетные периоды, — предполагает Марина Никитина. — Но это вовсе не означает, что можно увеличивать сборы до бесконечности».

«Совсем озверел Чёрный Абдулла! Ни своих, ни чужих не жалеет».

(Рахимов, к/ф «Белое солнце пустыни»)

Как отмечают игроки рынка, ФТС, выпустившая приказ № 280, напоминает того самого «Черного Абдуллу», который не жалеет ни «белых», ни «серых» и рушит бизнес компаний, невзирая на их размер, историю, методы работы. Порой доходит до полного абсурда: КТСят не только дистрибьюторов, но и тех вендоров, которые самостоятельно таможат свой товар для продажи на территории нашей страны.

«Огорчает то, что реально большие и с прозрачным бизнесом компании попадают в эти истории гораздо чаще, чем те, кто занимается „серым“ ввозом, — комментирует Марина Никитина. — Мы видим, что игроки, которые продолжают занижать таможенную стоимость, очень легко проходят все эти процедуры. — У них просто нет таких средств, чтобы работать под обеспечение. А это значит, что их бизнес совсем другой. И вот на фоне того, что количество нарушителей (которых данный приказ должен был заставить выйти в „белую“ зону) не уменьшается, начинают тормозить бизнес нормальных компаний. Силы и ресурсы, которые игроки рынка могли бы потратить на развитие собственного бизнеса и отношений с партнерами, уходят на препирательства с таможней. И мы пытаемся всеми доступными средствами донести до представителей государства мысль, что подобная практика губительна для нашего рынка. А ведь ИТ-рынок, в отличие от других, несмотря на кризис, ни у кого ни помощи, ни денег из фондов не просил. Мы все живем тем, что сами зарабатываем. И нас же лишают возможности работать честно. В то же время мелкие компании-однодневки совершенно спокойно ввозят товар (не то чтобы в огромных количествах, но постоянно) с занижением стоимости. Складывается впечатление, что можно годами честно работать, но так и не получить никаких преференций от государства. Конечно, мы как участники ВЭД понимаем, что ко всем игрокам должен быть равный подход. Но при этом мы хотим, чтобы государство наконец-то перестало тормозить бизнес тех, которые уже давно стали прозрачными и легальными, тех, которые в полной мере платит все налоги».

Напомним, что после подписания приказа № 280 с похожими проблемами столкнулись не только ИТ-компании. Приведу лишь один пример. На официальном сайте Вятской торгово-промышленной палаты размещена информация о том, что ее президент Николай Липатников и председатель регионального отделения Российского союза промышленников и предпринимателей Виктор Медведков направили совместное обращение на имя главы ТПП РФ Сергея Катырина и президента РСПП Александра Шохинапо вопросам необоснованных таможенных сборов для импортеров. В данном документе говорится, что в структуры ВТПП обратились руководители региональных промышленных предприятий- импортеров, столкнувшихся с тем, что ФТС РФ игнорирует импортные оптовые цены, подтвержденные контрактами, инвойсами производителей, банковскими проводками. При этом предприятиям предлагается считать таможенной стоимостью другую величину, сформированную ФТС на основании внутренней системы управления рисками (СУР): «Ситуация стала критической. Вынесение решений о проведении дополнительных проверок на каждую таможенную декларацию сдаваемую предприятиями говорит о формальном и абсурдном подходе таможенных органов при исполнении Приказа ФТС № 280... Фактически вынуждены констатировать ситуацию, когда в борьбе с отдельными недобросовестными импортерами и коррумпированными „серыми“ схемами делается попытка необоснованных поборов с добросовестных импортеров, выходящая за пределы правового поля. Несомненно, подобные действия снижают инвестиционную активность бизнеса, его конкурентоспособность, дискредитируя заявления Президента РФ об уважительном отношении к бизнесу, формировании условий его стабильного развития. Нетрудно предположить, что после кратковременного улучшения статистики последует цепь негативных явлений для отечественной экономики. Это уход части предприятий на таможни ТС, формирование дополнительных коррупционных связей».

В конце данного документа его составители просят организовать обращения в Минфин, ФТС, Минюст РФ и Генеральную прокуратуру РФ по отмене необоснованных требований, предъявляемых ФТС к предприятиям-импортерам, связанных с дополнительным подтверждением таможенной стоимости товаров, а также приведение их исполнения в соответствие с логикой ТК ТС.

Участники ИТ-рынка также не сидят сложа руки. Начиная с апреля они встречаются с представителями ФТС и обсуждают возможности возвращения ситуации в рамки «адекватности».

И первое, что, по мнению участников круглого стола, можно было бы сделать в данном направлении — позволить импортерам, имеющим долгосрочную положительную практику работы, перейти на «посттаможенную проверку».

«Я думаю, что решение, которое могло бы устроить и „наших“ и „ваших“ — перевести старых, уже неоднократно проверенных на „белизну“ игроков на посттаможенный контроль, — комментирует Юрий Родный. — Ну не верит государство бизнесу. Скорее всего, у него на это, есть причины. Например, всегда есть вероятность, что какой-то неизвестный нарушитель завтра исчезнет, и с него вообще не удастся ничего получить. Мы все это понимаем и поэтому не против проверок как таковых. Не доверяете — проверяйте. Но зачем же бизнес рушить тем, кто на этом рынке работает уже не первый год, уже проверенным-перепроверенным, чей объем платежей в бюджет все это время был, мягко говоря, немаленький? Вы хотя бы эти проверенные компании выпускайте нормально, по-человечески, по тем документам, которые они декларируют. А дальше проверяйте, обманываем мы вас или нет. Ведь ни один импортер ИТ-оборудования ни разу не выступил против посттаможенного контроля. Если тебя выпускают по тому, что ты декларируешь, то ни у кого никогда никаких вопросов не возникнет. Вопросы возникают, когда вообще ничего не пропускают и по каждому пункту запрашивают тонны дополнительной (чаще всего избыточной) документации».

Заметим, что разговоры о формировании «белого» списка импортеров ИТ-оборудования, к которым будет применяться упрощенная схема прохождения таможни, велись еще во время подготовки Хартии. И это могло бы стать неким пряником для компаний, решавших, стоит ли им обелять свой бизнес. Но, как отмечают участники круглого стола, до тех пор, пока таможня «принимала задекларированную цену сделки и не „катеэсила“ поставки», нужды в таком «прянике», в принципе, не было.

Но сейчас в отрасли задумались о формировании и согласовании таких списков с ФТС. Однако для того, чтобы все эти усилия пошли на пользу и рынку и государству, необходимо желание двух сторон.

«Нам хотелось бы понимать, какие компании ФТС считает „белыми“ или хотя бы по каким параметрам они определяют степень „белизны“ игроков рынка, — поясняют участники круглого стола. — Но пока представители ведомства не готовы ответить на эти вопросы. И получается, что мы даже не знаем, в каком направлении двигаться, что улучшать в своей работе, чтобы считаться „добросовестными“ импортерами и с точки зрения ИТ-рынка, и с точки зрения государства. Хотя мы действительно заинтересованы в этом и готовы работать над разрешением сложившейся ситуации».

Кроме этого, участники ВЭД готовы предложить государству свою экспертную помощь в вопросах формирования профилей рисков и обращаются в ФТС с просьбой сформировать перечень критериев (в том числе и полный список необходимых документов), при выполнении которых таможня считает контракт и сделку честными.

Правда, пока, по мнению участников круглого стола, все эти просьбы так и остаются просьбами. Что-то может измениться только после того, как ИТ-компании начнут подавать судебные иски на неправомерные решения таможни.

«Конечно, уже после первых ответов таможни на поданные комплекты документов для доказательства таможенной стоимости, и, возможно, судов станет ясно, насколько сложным и длительным будет процесс возврата денег», — уверен Олег Колесов.

Тем не менее, импортеры уверены, что даже если этот процесс окажется трудоемким вряд ли кто-то из компаний, работающих в открытую, будет принимать необоснованную КТС. Каждый игрок рынка захочет ее возместить, а значит, все пойдут в суд. И такой вал судебных разбирательств наверняка не обрадует наших чиновников.

«Я мзду не беру, мне за державу обидно».

(Верещагин, к/ф «Белое солнце пустыни»)

В заключение хотелось бы пояснить, почему мы уделили так много внимания теме, которая касается вроде бы только дистрибьюторов и некоторых вендоров? Да потому что это только кажется, что таможенные проблемы — это только их головная боль. В канале продаж все настолько сильно связаны взаимоотношениями друг с другом, что отсидеться в стороне по принципу «я не я и таможня не моя», увы, не получится.

Во-первых, как уже говорилось выше, данная практика выпуска товара в обращение приведет к повышению цен на ИТ-продукты, что негативно скажется на объемах продаж всего канала.

Во-вторых, так как дистрибьюторам придется замораживать значительные суммы денег под обеспечение выпуска товара, их кредитные программы для партнеров второго уровня, скорее всего, будут сокращаться.

«Кроме того, если деньги станут заканчиваться, дистрибьюторы начнут меньше закупать и привозить товара, — отмечает Олег Колесов. — А это означает, что его доступность ухудшится».

Поддерживая коллегу, Алексей Калинин уточняет — в первую очередь дистрибьюторы начнут сокращать закупки товаров, подпадающих под этот риск: «А это дешевые изделия. Таким образом, с рынка просто уйдут товары, относящиеся к низшей ценовой категории. Конечно, мы будем только рады, если все наши клиенты начнут пользоваться только дорогими и качественными продуктами. Но не таким же способом людей к этому принуждать».

Источник: Светлана Белова, CRN/RE